Просидим за столом до поздна, а в конце Мы с Великим Маэстро сыграем в концерт. Не про то, как года утекали водой в решето, А про то, как мы были зека ни за что, ни про что. Тик-так, тик-так, тик-так, тик-так... Как над комодом ходики, Часы отсчитывали срок И куковали в такт. Тик-так, тик-так,тик-так, тик-так... А мы считали годики. И нам тогда их было впрок Отпущено затак. Он был просто зека И один на весь лагерь скрипач. Его скрипка срывалась со смеха на плач. Не с того, что ей в грудь била грусть от смычка, А с того, что и скрипка считалась — зека. Я был тоже зека. И пила — был мой лучший смычок. А гитара трещала и вешалась мне на плечо. Не с того, что ей грустно в тюрьме было день ото дня, А с того, что сидел он за 30 годков до меня. Просидим за столом до поздна, а в конце Мы с Великим Маэстро сыграем концерт. Не про то, как мы встретились и обрелись, А про то, что такая короткая долгая — жизнь. Тик-так, тик-так, тик-так, тик-так... Как над комодом ходики, Часы отсчитывали срок И куковали в такт. Тик-так, тик-так,тик-так, тик-так... А мы считали годики. И нам тогда их было впрок Отпущено затак.