Все движемся — устроен мир на том. Настал черед, и я с Восточной съехал. В дорогу песен хулиганских том Собрал мне двор с эпиграфом: “К успеху”. Держал меня в горсти Всесильный Дух Дворовый. Уехал. Двор, прости! Нить жизни — шнур суровый. Прописан все ж припевочкой, Что на ветер в трубу, Где поцелуй твой, девочка, Еще печет губу. Где нож — не для побоища, Где пуля спит, не воюща, Где старый друг живой еще С отметиной на лбу. Все движемся. Уже до третьей тыщи — шаг. За столько лет — впервые. И как велела певчая душа, Пою свои куплеты дворовые. И верю, не придут И не отнимут строчки. И в ночь не уведут К тюремной одиночке. Христос и тот за заповедь Прощать до стольких раз, Готов и нынче залпом пить За милосердных нас. За то, что жили — маялись, Кручинились и славились, За то, чтобы покаялись, Не завтра, а сейчас. Все движемся. До святости икон Дойти б умом. А не как есть — ногами. Чтоб бег начав со стремени верхом, Не кончить тараканьими бегами. Из всех на свете стрел По мне — Амура стрелы! Ах, как бы я хотел Лишь ими пичкать тело! И бунтовать, и струны рвать За все, что в сердце грел. И все на свете согревать Во имя этих стрел. И чтоб в глазах той девочки Так и остаться неучем. А остальное — мелочи. Так, видно, Бог хотел.