Уже не врут, не лгут, не брешут, А льют помои через темечко страны. Уже не мнут, не бьют, не режут, А норовят тишком пальнуть из-за спины. А в телевизоре одни и те же рожи — Вижжат, басят и буратинят голоса. И все похожи. И всё похоже На попугайно-канареечный базар. Уже не йдут, не прут, не скачут. Уже вертляво и стремительно ползут. Не огорчаются, не охают, не плачут, А всё терзаются и всё нутро грызут. А в телевизоре смешно, как в зоопарке — И так же пахнет, и такая же неволь. Да депутатишки — что мертвому припарки — Играют доктором прописанную роль. Уже не квакают, не хрюкают, не квохчут. Уже вороны перешли на волчий вой. Не осаждают, не сминают и не топчут — Уже вбивают в землю прямо с головой. А в телевизоре сплошные педерасты Вопят и скачут, да и водят хоровод — Беззубы, стрижены, гривасты и вихрасты — И кто кого из них — сам черт не разберет! Уже не чествуют, не здравят и не славят. Уже развешивают тихо ордена. Не назначают, не снимают и не ставят, А поднимают и вдевают в стремена. Уже давным-давно не пахнет россиянством И не поймешь теперь, где гусь, а где свинья. И всем присвоено еще одно гражданство: Я — гражданин Страны Всеобщего Вранья.