Я вышел из лагеря голым и босым, Когда на ветру лист последний дрожал, И толстый начальник большим кровососом Меня со слезой на глазу провожал. Чтоб я не вернулся сюда никогда – Он слезы ронял, как из лейки. Мы с ним провели молодые года – Он в форме, а я в телогрейке.
Гудело в душе, как в трубе водосточной: За что отсидел, до сих пор не пойму. Друзья заплатили, и вот я досрочно Впервые снаружи смотрю на тюрьму. И шагу ступить от нее не могу – Всё кажется, крикнут: «Эй, стой!» Как будто пред ней до сих пор я в долгу, Как путник в долгу за постой.
А молодость сроду за деньги не купишь, Она отгремит, как короткий дуплет. И толстый начальник, похожий на кукиш, Вручал мне на поезд плацкартный билет. Чтоб я не вернулся, держа на уме Напомнить ему зло и горько, Что он до сих пор пребывает в тюрьме И выйдет он к пенсии только.