Его занесло, он почувствовал сердцем, Что нужно вернуться, пусть даже не к месту, Хотя бы затем, чтобы снова расстаться с собой. В ноябре нас особенно тянет домой.
И было виденье ему на рассвете, Что гнал его в спину сияющий ветер, И там, где ступал он, холмы обрастали Москвой. В ноябре нас особенно тянет домой.
Ещё было время подумать и плюнуть, Но в старых домах уже тронули струны, Как в год тот, когда был отрезан этот ломоть. В ноябре нас особенно тянет домой.
Его ждали холод, туманы и слякоть, И чёрных подъездов зовущая мякоть, И всё, что, как он понимал, называлось судьбой. В ноябре нас особенно тянет домой.
Шагов его стук был отчётлив и жалок В колодцах дворов, в пустоте коммуналок И в памяти, ставшей давно дорожной сумой. В ноябре нас особенно тянет домой.
Он шёл, как во сне, там, где церкви белели, И мокрые рельсы скользили в аллее. Он шёл в глубину, дом за домом, строка за строкой. В ноябре нас особенно тянет домой.
Распятый в окрестностях отчего дома, На перекрёстке, до боли знакомом, Он ждал воскресенья всю ночь, истекая луной. В ноябре нас особенно тянет домой.
Рассвет, словно дым, полз из хлябей бездонных, И он не вошел, он остался бездомным, Он всплыл, и глаза ему вдруг окатило зимой. В ноябре нас особенно тянет домой.
Он уходил с ощущеньем побега, Укрывшись под саваном первого снега, Но цепь лишь опять растянулась на год длиной. В ноябре нас особенно тянет домой.