Как-то смоляной человек мне попался на пути, Узкая дорожка - никак невозможно обойти. Он мне протянул свою руку - дескать, здравствуй, дорогой. Правая моя с той поры запачкана смолой. Я её платочком носовым и песочком оттирал, В едком скипидаре и в летучем бензине отмывал, Даже острым ножичком скоблил, но, увы, напрасный труд. Лучшие друзья с той поры мне руки не подают.
Снова смоляной человек на тропинке предо мной, Я руки не подал, обойти попытался стороной, Узкая тропинка - разминуться невозможно нипочём, Как ни сторонился я, а всё ж зацепил его плечом. А грязное плечо от людей не смогло укрыть ничто, Даже золотые эполеты и двубортное пальто. Знают с той поры даже близкие, старинные друзья, Что в тяжёлый час опереться на плечо моё нельзя.
Брошенный друзьями, перепачканный, как дикий поросёнок, Сам я смоляному человеку путь-дорогу пересёк. Хочешь смыть позор - нападай, пока не поздно, колоти. А оно - в густой смоле. По запястья увязли кулаки. И с того момента даже самому заклятому врагу Кулаков своих я показать, когда надо, не могу. Так и существую, словно милостыню жалкую прося А как иначе жить, коль ни враги не уважают, ни друзья?
Вышел за порог, а навстречу мой приятель смоляной. Кинулись друг к другу мы в объятья, будто был он мне родной. Долго нас мотало по дорогам, по трактирам, по грехам. Мне смола сквозь кожу просочилась, растеклась по потрохам. Женщину хорошую в объятия мои не зазовёшь, А иная - грязная - прилипнет, так не сразу оторвёшь, Зря я рассылаю телеграммы по знакомым адресам. Был ли смоляной человек-то? И не я ли это сам? Уж не я ли это сам?...