На одесском на майдане Шум-переполох, Полицмейстер Геловани Проглотил свисток. Потому что утром рано У его жены Ктой-то из моих жиганов Позабыл штаны.
Бедный обер-полицмейстер Бегает, кричит, А его мадам без чувства Бледная лежит. Не могла она Сэмену Ночью отказать, Ежли мужа нету дома, Ежли не с кем спать.
Мой братан для марафета Бобочку надел, На резном ходу штиблеты, Лорд их не имел, Клифт парижский от Диора, Вязаный картуз. Ох, кому-то будет цорес, Ой, бубновый туз!
Ровно в полночь на диване Сёма, сняв кУстюм, Кушал с бабой Геловани Вяленый изюм. Словно луч от паровоза, Взгляд его скользит По буфету, где, наверно, Золото лежит.
Губы жаркие целуют Девичье лицо, А пальцы цепкие снимают С камушком кольцо. Но темперамент её южный Он не рассчитал, И в момент не самый нужный Урка закричал.
Тут ворвался Геловани В вязаном белье, И увидел уркагана В женином колье. И пока он свою челюсть Двигал взад-вперёд, Князь и гордость Молдаванки Двинул в огород.