Жили-были три сестрицы: Подлость, Зависть и Бездарность, Друг без друга не могли ни есть, ни спать. Коль одной добро приснится, Просыпаются в кошмарах Две других, чтоб вместе ночку скоротать.
Отлучилась как-то Подлость, Разродилась Одарённость, Что с трудом под старой лестницей жила, А Бездарь трогала аккорды, Ненавистные влюблённым, Отраженьем заполняя зеркала. Отраженьем заполняя зеркала.
Зависть - средняя девчонка, Заплетая косы старшей, Вдруг спросила, грудью волосы задев: - Правда ль, милая сестрёнка, Что у младшенькой у нашей Появился новый хахаль - Беспредел?
Говорят, такой красавец. Что ж она не познакомит? Не чужие мы ей, всё-таки родня. Да и завидно - я Зависть, - Скулы сводит, зубы ломит, В общем, нервы истрепались у меня. Очень нервы истрепались у меня.
Отвечала Бездарь тихо, Злую рифму подбирая, Говорила своим косным языком: - Вот ты глупая чувиха, Ничего не понимаешь: С Беспределом мы чудесно заживём.
Но мне ль не быть ему супругой В столь изысканных одеждах А с тобой и до тюрьмы не далеко. Станет нам он лучшим другом, Подлость быть умеет нежной, Будет делать всё она его рукой. Будет делать всё она его рукой.
Так в изысканной беседе Без особого унынья До утра девицы время провели. До шекспировских трагедий Далеко, как до луны, им, Но открылась дверь, и в комнату вошли.
Беспредел - ну чисто урка, Громыхая каблуками, Произнёс, целуя младшую сестру: - Одарённость сдали в "дурку", Плод на дне, на шее камень, И прикован к батарее Честный Труд.
- Одарённость сдали в "дурку", Плод на дне, на шее камень, И прикован к батарее Честный Труд.
Жили-были три сестрицы: Подлость, Зависть и Бездарность, Друг без друга не могли ни есть, ни спать. Коль одной добро приснится, Просыпаются в кошмарах Две других, чтоб вместе ночку скоротать.
А Беспредел - ну чисто урка, Всё грохочет каблуками, Всё целует, сука, младшую сестру. Одарённость сдал он в "дурку", Плод на дне, на шее камень, И прикован к батарее Честный Труд.