На лесной полосе я на корточки сел и завыл на луну И на несколько вёрст разодрала мороз песня волка Разбросав ямщиков, дал копытами конь, пару брёвен свернув Обратившийся в слух, сбились в кучу-малу бык да тёлки.
Но протяжный мой вой, совершенно не злой по тебе тосковал Вьюги белой полой все следы замело в синих сопках И скулят у плеча трое наших волчат, заявляя права На тебя, на игру, на молочную грудь в шерсти теплой.
Три волчонка в снегу, наша плоть и кровь, А там ушло в загул пьяное село. Где в сарае лежит на колосьях ржи Та, с которой жил.
На лесной полосе лютый ветер свистел, занималась заря Я отвыл, отболел, я нашёл на земле их окурок Мне не с лапы бегом, потрусил на огонь горло рвать егерям Прикоснуться душой к украшающим пол нашим шкурам.
А там визжит гармонь, не игра - дерьмо Знать, глаза залил мужичок Налим Зря он так меня, зря он так меня, Зря он так меня разозлил.
Гнев глаза мне застил - я в сенях задавил молодого щенка Чуть постарше того, что остался за сумрачным лесом Не хорош, не красив, гармосень прокусил до хрящей кадыка И со всех четырёх соскочил на того, с СКСом.
Ай, да молодца, лоскуты с лица - Кровь так горяча, как же он кричал А я рвал его, а я рвал его, А я рвал его и молчал.
Я закончил свой суд, я пометил посуду, я лапу поднял И по новой завыл, торжеством упиваясь победным Я овцу прихватил из оставшихся сил к нашим детям помчал, Потому что так долго голодными быть пацанам очень вредно.
Три волчонка в снегу, наша плоть и кровь, Вспомнит мой загул пьяное село. Там в сарае лежит на колосьях ржи Та, с которой жил.