Примчалась баба-папуас За лучшей жизнью в штат Техас, А может, в Даллас, иль в Нью-Йорк, Но суть не в том, что баба — орк. Ей денег надо позарез На свой гвинейский интерес. Ей надо в Штаты прорастать И жизнь благоустраивать... Ай-яй-яй!
По бабе плачет Алькатрас, Но казус: баба — папуас И здесь любой конфуз пустой Маячит белому тюрьмой. Поднимет гастарбайтер гам, Устроит вонь и тарарам, Коль скажешь ветрено хоть раз Ты папуасу: "Папуас!" Ай-яй-яй!
Но дело вовсе не о том, А в том, что бабе этой в лом, Не в кайф гвинейской мисс пампас Курить дешёвый Partagas. К тому же есть диагноз: СПИД И баба — в Бронксе инвалид. К тому же старые грехи И масса прочей шелухи. Ай-яй-яй!
А тут — доверчивый Стросс-Кан, Не психопат, не наркоман. Богатый, важный Доминик, К богатой жизни проводник. И конкуренты тут как тут, Что Доминика стерегут, Что жадно ищут компромат И провокации хотят. Ай-яй-яй!
Короче, баба из Гвиней Была прислугой в Sofitel, Где поселился Д. Стросс-Кан, Не гей и не эротоман. Поддавшись прессингу спецслужб, Без всяких панибратств и дружб Решила баба-папуас Подставить Кана в тот же час... Вот те раз!
Издала баба страшный крик, Что приставал к ней Доминик, Что он гвинейку возжелал, Что он за ней маньячить стал. Старалась баба-папуас Врать натурально, без прикрас. Ну, в общем, цель врагов сбылась И provocation удалась. Ай-яй-яй!
В кутузке бедный Доминик, Не психопат, не озорник. Месье глазами — хлоп, да хлоп, А местный суд, как жадный клоп, Качает кровушку из вен, Устроив Кану подлый плен. Вот так легко месье Стросс-Кан Попал к кому-то на кукан. Ай-яй-яй!
Нечист в политике флэш-моб: Кругом — гангрена и микроб, Да и не только там, везде Ремни фиксируй при езде. Здесь без проблем попасть впросак, Здесь больше, меньше — всё бардак. Но я не верю ни на миг, Что приставал к ней Доминик! Ни на миг!