Гадкий утёнок, в застиранном платьице Жадно следит сквозь неплотно прикрытую дверь. Наблюдает, как мама не спеша одевается, Долго в зеркало смотрится, пудрит пуховкой лицо, Красит губы и брови, но что-то не ладится, Мама хмуро вздыхает, а в окна стучится апрель. Рассыпает лучи, сам себе улыбается, И дробится стаккато грачей, облепивших крыльцо. А над домиком в небе светло и торжественно, Мир принимает парад расписных облаков. Мутный ручей закружил пароходик бумажный, Затёр между щепок, унёс в никуда, Узловатая ива цветёт безответственно, Ей наплевать на гниющие трупы столбов. Еле ползут стрелки стареньких ходиков, И от перрона куда-то бегут поезда. Солнце и ветер распили на паперти Старой церквушки слежавшийся розовый тлен. Колкие крошки на беленькой скатерти, Грязный щенок в уголке, беспокойные сны… Дремлет девчушка из чьей-то там памяти Рядом с изломанной куклой, за окнами день. Ветки сплетаются, Бог улыбается, Благословляя сей сон пробужденьем весны.