В одиночной камере моего сердца бродит, звеня цепями, седая любовница. Губы посиневшие на полотенце, Спас Нерукотворный в слезах горбится. Платье на любовнице темное, длинное. Пальцы все в перстнях, а губы в лести, день и ночь твердит она мое имя, теребит серебряный свой крестик. Крылья белоснежные за спиной спрятаны, перевиты розами ее локоны, день и ночь бормочет она клятвы – сердце мое, сердце с разбитыми окнами!
Спас Нерукотворный на полотенце, разрешаю Музе делать прогулки. К одиночной камере моего сердца ей привозит слава черствые булки. Но люблю я, Господи, сухари черные и люблю серебряный ее крестик, изо всех тюрем бегут заключенные, чтоб хоть раз послушать ее песни. И опять в малиновом бродит халате, по ночам царапает смешные сонеты, не пора ли, солнце, готовиться к свадьбе, золотые цепи отдать на браслеты?! У рассвета нашего выкупить платья, расколоть замки, заколоть локоны и венчаться с нею, венчаться не глядя. Сердце мое, сердце с разбитыми окнами!..