«На весло, гондольеро, здесь я королева! А не та дама в красном, которая слева! В отраженьях канала старинные лица Продолжают смеяться и всласть веселиться, И, дробясь, исчезают на дне карнавала, А закат озарился пурпурно-алым. Тёмной улочкой лодка плывёт вдоль домов, Нас они караулят развалиной ртов. У дворца задержись, черноокий красавец, Я тебя приглашаю на медленный танец… Обжигающей страстью колотится сердце, В млечной-розовой неге тает Венеция, И на небе её загорелась звезда! Не смотри на закрытую дверь никогда…» – Из алькова ушла, но слова, как вода… «Посмотрю что такое там самую малость», – Подошел к дверце ветхой, она не давалась, Любопытству поверил он, дверца сломалась. Вдалеке он увидел красивый портрет, Паутиной накрыло в нём пять сотен лет, Но до боли знакомо принцессы лицо… И на пальце такое же точно кольцо… Побледнев, повернулся – стояла старуха, И, рыдая, тянула к желанному руки… Но истлела мгновенно, послышался звон, И часы побежали к началу времён. На полу загорелся кровавый рубин. Из дворца гондольеро вышел с перстнем один… Он не помнил имён, в волосах седина, Из рубина ему улыбалась она…