Кровь бежит по подбородку, Распускаются гвоздики на рубахе. Очень шаткая походка И совсем не человеческий оскал. Точно месяц из тумана Вышел, вынул из кармана. То, что вынул, залпом выпил, Выпил, охнул и упал.
Пахло свежестью и буйно-буйно зазеленело, Всё вокруг дышало жизнью, Жизнью такой молодой. Стоило войти во вкус и вкусно уйти из тела Семимильными шагами В небо, и с каждым шагом Всё выше, выше, и круче, круче, Рвутся тучи о грудь и плечи, как пух.
Он безропотно ложился на обильно унавоженную землю, Дико бредил забугорьем, Понимая - даже сладкое горчит. Вековал посерединке Между ненавистью, кайфом и любовью, И ревел что было силы: «Человечек - это горденько звучит!»
Пахло свежестью и буйно-буйно зазеленело, Всё вокруг дышало жизнью, Жизнью такой молодой. Стоило войти во вкус и вкусно уйти из тела Семимильными шагами В небо, и с каждым шагом Всё выше, выше, и круче, круче, Рвутся тучи о грудь и плечи, как пух.
Слыша эхо шкодных песен, Трель капели и кошачьи откровенья, Видя мир, которым грезил, Как «Титаник», утопающим в вине, И, блаженно улыбаясь, Как ребёнок, обожравшийся варенья, Под ущербною луною Он прилёг навечно с шабером в спине.
Пахло свежестью и буйно-буйно зазеленело, Всё вокруг дышало жизнью, Жизнью такой молодой. Стоило войти во вкус и вкусно уйти из тела Семимильными шагами В небо, и с каждым шагом Всё выше, выше, и круче, круче, Рвутся тучи о грудь и плечи, как пух.