Я жил у моря в халупе с видом Смотрел на звезды, курил табак Я был сомнительным индивидом Любил стрелять по утрам в собак Но вот с крыльца моего в прицеле Увидел – снизу идет она Весь мир вокруг собой обесценив Как от подземных толчков волна И мне пришлось потесниться в доме Она смела меня по пути Она вселилась как будто в номер И я был вынужден прикрыть свой тир И я спросил ее: Ты ли это? Она ответила: Конечно, я! И протянула мне два билета И тут я понял – конечная!
Она пила как матрос-ирландец Я догонял ее не спеша Она звала меня «оборванец» Я называл ее «госпожа» Когда мы пели – смеялись чайки Когда мечтали – смеялся Бог Я по утрам мчался ставить чайник Не попадая ногой в сапог Я знал, что мчу по минному полю По кольцу в кулаках зажав Но закрывала луна собою Необъятного солнца шар И я спросил ее: Ведь немало? Она ответила: Конечно, Стив И так неистово обнимала Что аж немели конечности
Она была сама природа Она питала собой ручьи И у китов принимала роды И грела солнечные лучи Но мне приснилось холодной ночью Пришли собаки, пришли за ней Я видел, как разрывают в клочья За всех – за братьев, за дочерей И ходили ходили по кругу недели И уже хотелось забыть Что у нее остановилась кровь в теле И она перестала быть И она перестала быть И она перестала быть
Я смазал лодку, собрал припасы Алело море в косых лучах Она смотрела в прицел с терассы И я толкнул от себя причал...