Ты плачешь? Помнишь, как во мгле Ты нес оленю соль и хлеб? Олень был стар и умирал, А ты еще был слишком мал, И потому услышать смог Речь пращуров своих. Он умирал. Гремучий бег Прервался. Опускался снег На умирающий висок И на глаза твои.
Пронзая темени стога, Ветвились вербою рога. О чем же говорил тебе Твой пращур верборогий? Из крови в кровь, из плоти в плоть Переливал слова Господь. Ты ощутил в своей судьбе Олений путь-дорогу:
Погони, травли, вой волков, И боль, и щелканье клыков, собачий лай, затворов лязг, И слезы ужаса из глаз, И холод звезд в спине тугой, И пляску солнц в глазах. На смену кругу - новый круг, Как стук копыт, как ветра звук, Мольба как хрип, как стон глухой, И вечный, вечный страх.
Пронзая времени стога, Ветвились вербою рога. Ты видел, как в его рассказ Втекали смерти тени. На смену кругу - новый круг, Как стук копыт, как ветра звук. И ты глядишь, глядишь подчас Затравленным оленем.