Когда свинцовость туч нас окружает склепом, Когда не в силах дух унынье превозмочь, И мрачен горизонт, одетый чёрным крепом, И день становится печальнее, чем ночь;
Когда весь мир вокруг, как затхлая темница, В чьих стенах – робкая, с надломленным крылом, Надежда, словно мышь летучая, кружится И бьётся головой в бессилии немом;
Когда опустит дождь сетчатое забрало, Как тесный переплёт решётчатых окон, И словно сотни змей в мой мозг вонзают жало, И высыхает мозг, их ядом поражён;
И вдруг колокола, взорвавшись в диком звоне, Возносят к небесам заупокойный рёв, Как будто бы слились в протяжно-нудном стоне Все души странников, утративших свой кров, -
Тогда в душе моей кладбищенские дроги Безжалостно влекут надежд погибших рой, И смертная тоска, встречая на пороге, Вонзает чёрный стяг в склонённый череп мой.