Да что тут рассказывать... Ничего особенного. Я уже говорил, есть поисковики черные, есть серые, есть красные. Типа красные - это мы. Это те, которые с документами катаются. Дебилы мы... Интересно. Мне припаяют статью о 'дискриминации социальной группы' как это было с блоггером Терентьевым? 1996. Лезно. С нами стояли курсанты из Пушкинского высшего военного инженерно-строительного училища. Ох, блин, и оторвались они там... Подрывали всяко-разно-безобразно. Был там и милиционер-капитан, в чьи обязанности входило отслеживать расход боеприпасов, приемка ВОПов (взрывоопасных предметов) и стволов. Мы все честно сдавали ему. Когда он был трезв... А трезв он был, наверное, только по утрам. Нашли винтовку. Треху. Приклад и цевье, понятно, сгнили. Витёк - наш мастер по оружию - снял затвор, вымочил его в масле из-под рыбьих консерв, прочистил ствол, выточил приклад... Шомпол мы тоже подобрали. В последний день подарили винтовку местным поисковикам. Патроны тоже были. Стреляли 'до усери', как выражалась моя бабушка, Царствие ей небесное. Не надо волноваться, не надо... Ствол они потом просверлили, говорят, висит в местном музее. Я, правда не видел, врать не буду. Но говорят. А мент спал... Спасибо ему, что спал. Он же и рассказывал, как в восьмидесятые года они приехали по плану антиалкогольной кампании в это же Лезно - изымать самогонные аппараты. Дедок один как раз перепил. Высунул из чердачного окна 'Максим' и давай поливать Ментов! 'Фрицы не пройдут!' - орал. Фрицы-то не прошли который раз, по причине дедовской белой горячки. А вот менты отобрали и пулемет и аппарат. Ну и шее накостыляли. Как без этого. Погрозили пальцем и уехали. Что с контуженного возьмешь? В том году я вместе с пушкинскими курсантами увез в 'Урале' в Питер мешок железа. Каски там, штыки, гранаты... Причем гранаты целые. То есть с толом. Ну и патроны. Куда ж без них. Приехал. Понес это барахло в местный музей. Сначала там отнекались. Мол, директора нет. Я честно все утащил домой. А через час за мной пришли... Слава Тебе Господи, что я родился и вырос с теми пацанами, которые ко мне пришли. А что? Городок-то тридцать пять тысяч... Я им все радостно показал - 'Вот штык, вот граната!' Выпили мы тогда много. Очень много. А железо конфисковали. В том числе и тот самый котелок с восемнадцатью фамилиями... У кого-то он сейчас на даче валяется... 1998. Демянск. Сентябрь это был... Для многих это ничего не значит. Сентябрь и сентябрь. Мы в ту ночь ждали поезда до станции Лычково. А в это время взорвали дом на Гурьянова. Да. Именно в ту ночь. 8 сентября. Через пять дней взорвут дом на Каширской. Мы спокойно уехали работать. Мы ничего не знали. И ничего не знали, когда возвращались обратно. Пока не приехали... Понимаю ФСБ и УВД. Все каналы надо отследить. Но, как обычно у нас, все превращается в фарс. С того года нас шмонают по страшному. 2000. Демянск. Стоим на Московском вокзале в Питере. До отправления - десять минут. - Ваши документы. Протягиваю паспорт. Два молоденьких, лет восемнадцати, мента. Стажеры. Рядом кинолог с овчаркой. У собаки истерика - она исходит слюной, бросаясь на меня, падает на спину, закатывает глаза... Для нее кошмарный угар пороха, тола и трупов. - Мы поисковики! - гордо так! Ребята, мы же свои, мы же... - Пройдемте! Рядом пацаны затаскивают рюкзаки в вагон. - Провожающие, выходим! - Мужики, поезд... Я командир, вот документы! - Пройдемте! - железный голос в ответ. Из поезда, что стоит на другой стороне платформы, выпадывают два пьяных в говно азербайджанца. Или армянина. Или дагестанца. Или... Да не понимаю я в них! Что они там делали? Тот поезд стоит уже полчаса, если не больше! Троица ментов кидается в обратную сторону. Забирают под 'белы' рученьки кавказцев