Река за поворотом изогнет седую спину, И наша лодка вздрогнет в ожидании беды. И белый свет сойдется на лежачем камне клином, И серый камень прошипит змеей из под воды. И тут бы нам, дружок, привстать на правое колено, И злые скалы разглядеть средь непроглядной тьмы, И весла сжать в руках, как щит и меч одновременно, И все опасности легко преодолеть, а мы...
Наш маленький, нестойкий экипаж Мы разбиваем безднами сомнений. И каждый неудавшийся вираж Лишь повод для взаимных обвинений. С упорством, непонятным нам самим, Не ощущая боли, как в угаре, Мы бьем того, кто более любим, И любим, лишь когда больней ударим.
Давно бы уж пора спустить дурную кровь из вены, И от бунта на корабле друг друга оградить, И весла сжать в руках, как щит и меч одновременно, И в миллиметре от беды все беды обходить. Пусть камень, как змея, шипит и близок час расплаты, Мы грудью путь пробьем сквозь волны в каменной гряде. Ужели ж нам с тобой, дружок, бояться перекатов, Ведь наш с тобой катамаран погиб не на воде.
К чему нам столько боли и обид, Ведь создал Бог по паре каждой твари. Любили так, что плакали навзрыд, А любим так, что хочется ударить. Я верю, экипаж непобедим, Коль верит бортмеханик капитану. Я выгрести попробую один И весла ни за что бросать не стану.