Жил-был Ваня, простой новосибирский парень, Он был славным малым, любил рок-н-ролл, он так хотел петь, И каждое утро он пинал одеяло, Подбегал к окну, открывал окно, И раскидывал руки, как будто собирался взлететь...
Иногда получалось и тогда он парил над миром, Он кружился, задыхаясь от ветра и плача от счастья, И как всегда случалось, он стал для кого-то кумиром, А кто-то плевался, считая, что этот Ванек приносит ненастье...
Он был немного "того", что, впрочем, легко объяснимо, Ведь он умел летать, а значит просто не мог быть нормальным, Он не терпел фальшь души и не любил из-под грима, Но в общем не был перегружен излишней моралью...
Город был его другом, он в нем родился и вырос, Он познал здесь первую страсть и первую злость, И первые звуки, от которых время включилось, Забурлило, запенилось, вскрикнуло и понеслось,
Он выходил на сцену и бросался словами, Гитара жила в руках, зритель плакал от счастья, А дурная молва - что дурная молва, Если ты музыкант и в своем деле ты мастер, Если ты свято веришь во все, что поешь, А тот, кто слушает, верит тебе во всем, Если ты музыкой дышишь и в песнях живешь И в твоем доме сегодня пахнет завтрашним днем...
Да-да, он верил в любовь, он иначе не мог, И вот однажды мечты обрели очертанья, Она была - богиня, он, естественно, бог, Они стали друг для друга исполненьем желаний,
Ваня, все нормально, все впереди и лишь время выходит за край, Ваня, этой ночью просто случайно струна твоей гитары, порвавшись, сказала "Ай"...
И вот Иван да Марья, молодая новосибирская пара, Ну что ж, совет да любовь, да добра вам побольше нажить, О том, что держит в руках, оживает гитара, Так и Марья - искусница, Марья - краса, ее ведь тоже нужно любить, И она любила Ивана, но, увы, не умела летать, И когда, утром, когда он вскочил, она крикнула: "Стой!" Он подошел к окну, улыбнулся, подумал, и не стал открывать, А возвратился в постель и остался рядом с женой,
В голове пустой не родится ни строчки Медовое время, шутка-ль сказать, Вечера с друзьями и бессонные ночи, А по утрам просто хочется спать,
А в общем все как всегда, он выходил на сцену и пел, Он слишком поздно заметил, что что-то не так, И вот день наступил и некогда полный зал опустел, Лишь в первом ряду осталась кучка пьяных спящих зевак,
А дальше - больше, он стал замечать, что те, кто раньше плевались вслед, Теперь при встрече тянут ладони и говорят комплименты, Он возвращался домой, она ему варила обед, Они ходили в кино, приглашали гостей, в общем, стали семьей вполне интеллигентной...
Он продал гитару, стал копить на машину, Пора было подумать о продолжении рода, Она желала дочку, он, естественно, сына, Но споры были недолги - ей вдруг захотелось свободы,
Она ушла от него к молодому писателю, подающему, впрочем, очень большие надежды, Говорила подругам потом, что полжизни потратила на рок-н-ролльщика Ваню, импотента и бездаря,
Ваня, все нормально, все здорово, все хорошо, все как надо, все в кайф, Ваня, пусть время приносит тебе страданье, но схвати его крепче, держи, не отпускай, Не отпускай...
Так время уперлось в тупик - что же делать Ивану? Того, кто был, - того уже нету, он давно стал нормальным, И если ноль вариантов, то что ж, значит выход - стакан, И так рожденный летать начал ползать - порою весьма натурально,
Он каждый день вползал в штаны и рубаху, Шел в пивбар и там становился счастливым, И завтрашним днем в его доме давно уж не пахло, Уж в лучшем случае пахло вчерашним пивом, А лучший друг его - город - ... не стал, Стал несущим страдание вездесущим монстром, Он пинал его стенами грязных кварталов, Он топтал его небом, лишенным солнца,
Ваня проснулся ночью, полумертвый от водки, Впрочем, нет - ночь кончалась, близилась утро, Он доплелся к окну, он раздвинул шторки И вдруг вспомнил, вспомнил другие минуты...
Разгулявшийся ветер столько силы затратил, Чтоб сорвать со стены плакат группы Битлз, Шесть часов мы на кухне, запиликало радио И вдруг взорвалось, взорвалось рок-н-роллом забытым…