От мрака я отделился, словно квакнула пакля, сзади город истериков чернел в меловом спазме, было жидкое солнце, пологое море пахло, и возвращаясь в тело, я понял, что Боже спас мя.
...
В горах шевелились изюмины дальних стад. Я брёл побережьеи, а память толкалась с тыла, но в ритме исчезли рефлексия и надсад, по временным промежуткам распределялась сила.
Всё становилось тем, чем должно быть исконно: маки в холмы цвета хаки врывались, как телепомехи, ослик с очами мушиными изображал Платона. Море казалось отъявленным, а не призрачным неким!
Точное море! В колечках миллиона мензурок. Скала - неотъемлемая от. Вода - обязательна для. Через пылинку случайнуб намертво их связуя, надобность их пылала, но ... не было корабля!
Я видел стрелочки связей и все сугубые скрепы, на заднем плане изъян - он силу в себя вбирал - вплоть до запаха нефти, до характерного скрипа, белее укола камфоры зиял минус-корабль!
Он - насаждал отсутствием, он диктовал - виды видам, а если б кто глянул в него разок, сразу бы зацепился, словно за фильтр из ваты, и спросонок вошёл бы в растянутый диапазон.
Минус-корабль, цветом вакуума блуждая, на деле тёрся на месте, пришвартован к нулю. В растянутом диапазоне - на боку запятая... И я подкрался поближе к властительному кораблю.
Таял минус-корабль. Я слышал восточный звук. Вдали на дутаре вёл мелодию скрытый гений, лекально скользя, она умножалась и вдруг нацеленная в Абсолют, сворачивала в апогее.
Ко дну шёл минус-корабль, как на столе арак. Новый центр пустоты плёл предо мной дутар. На хариусе весёлом к нему я подплыл - пора! - Сосредоточился и перешагнул туда...