Когда июль вдруг вспомнит, что он - лето, И в мире воцарится духота, Когда умрёт состарившийся месяц, И по ночам не видно ни черта, Завоют все окрестные собаки, И зашипят окрестные коты, Поскольку на прогулку волколаки Выходят под покровом темноты.
И к потайной поляне посредь леса Стекаются десятки, сотни их. Кто прибыл на служебном мерседесе, А кто добрался на своих двоих. Мы их встречаем по десятку за день, Но, Боже упаси, попасть туда: Мы будем днем соседями, друзьями, Но ночью, извините, мы - еда.
А впрочем, как бы ты не сторонился, Но от судьбы, увы, не убежать, Поскольку есть обычай на тусовке Тащить с собой кого-то пожевать. И многие из сьеденных в те ночи Не сразу даже и осознают Что всё, конец, обсосаны все кости А что осталось - птицы доклюют.
Но вот грозит восток зарёю новой, И по домам пора идти волкам, По шхерам, по квартирам и по норам, Коттеджам и строительным полкам. Прочистив зубы пастой "Джонсон-Джонсон", Создав кислотно-щелочной баланс, Протравят блох на шкуре диклофосом И тихо растворятся среди нас. И тихо растворятся среди нас.
А, молодые, дураки да дуры, Да что плеваться, блин, да ты же их знаешь сам, Начистят зубы, завернутся в шкуры И бегают ночами по лесам. О, эти низкорослые дворняжки, Что до смерти щеняти и щенки, Да, их приятно подержать за ляжки, Но пить противно из одной реки.