Летом лес безмятежен и благостно Наслаждается солнцем и зноем. Только зной тот внезапно, безжалостно Обернулся для леса бедою.
Только искры хватило, и на тебе – Целый лес запылал, как свеча. И теперь все его обитатели Дом тушить свой должны сообща.
Только звери, как черти на шабаше, Все беснуются, и ты их не тронь И в едином безумье – ну надо же – Все бросаются прямо в огонь.
Дым струится, гася ориентацию, Затмевает и разум, и страх Чуть вдохнёшь – видишь галлюцинации, А потом помутненье в мозгах.
Задурманило мозг местной фауне. Дым с поляны сознанье мутит. Та поляна была – конопляная, А конопля очень долго горит.
Кто нанюхался дыма, тот в пламени Видит лучшее, благо из благ Мол, огонь в лес принёс процветание А кто тушит – предатель и враг.
И хватают они, бесноватые, Тех, кто ум сохранил ещё свой, И сгребают когтистыми лапами, И уносят их в пламя с собой.
Только всё же кому-то не нравится Ощущать, что он скоро поджарится; Раздаются призывы «беги!», И тогда наверх, Распушивши мех, Повыползали из нор хомяки.
Их никто не готовил в спасатели, Не учили пожары тушить, Но когда все пожарники спятили, Хомякам их пришлось заменить.
Схему действия сами наметили; Хомяки – разобщённый народ. Но хоть нету у них предводителя, Собрались сами вдруг, и вперёд.
Не про нас в тот момент они думали; Не ценнее же мы им, чем вы. Просто лишь хомяки в том лесу были К конопле невосприимчивы.
И поплевав для удобства на лапы, И похватав топоры и лопаты, Подставляя друг другу плечо, За рядом ряд, Как рота солдат, В бой с пожаром идёт хомячьё.
Как смешные пушистые мячики, Неуклюже на вид, но с умом, Принялись за работу хомячики, Оттащили к ручью бурелом,
Проложили траншеи и просеки, Натаскали песка и воды, Хоть горевшую часть леса бросили, Но свой дом сберегли от беды.
Пламя стихло, с земли идёт жар ещё, Конопляный дым ветер унёс, И вернулось зверьё на пожарище, Как жить дальше, решая вопрос.
Уступив своё место спасателям, Хомяки разошлись по домам, И как прочие все обыватели, Возвратились к хомячьим делам.
С той поры у зверей много нового Началось, только ноют они: «Мы тогда покуражились здорово, Но сломали нам кайф хомяки!»