На металлической тусовке, где были дансинг и буфет, ты мне явилась в буйном соке своих одиннадцати лет.
Твой хайр был платиново-белым, а губы красными, как мак, железом курточка блестела, и медью отливал башмак.
Цедя какую-то фруктозу, я про себя воскликнул: "Ах! Ты металлическая роза, бутон в заклёпках и шипах!"
Как бритвой с лезвием опасным, ты взглядом врезалась в меня. И я вдруг брякнул: "Ты прекрасна, и я влюблён в тебя ужасно, но, бэби, мне не очень ясно, зачем тебе твоя броня?"
И распахнулся рот багровый, и голос твой проскрежетал: "Чувак, мы встретимся по-новой, когда ты врубишься в металл. Пусть металлическое семя В твой мозг фригидный упадёт и пусть стальной цветок сквозь темя в росе кровавой прорастёт.
Тогда, мой дорогой товарищ, ты, раздирая руки в кровь, цветок сорвёшь - и мне подаришь, и снизойдёт на нас любовь.
А счас, покуда ты квадратный, пока металлом не блестишь,- оставь меня, катись обратно, катись, браток, куда хотишь".
В меня впивались, словно пули, Твои свинцовые слова... Лишь дома мне моя мамуля их спицей вынула едва.
И думал я, кусая палец: "Богат железом Эсэсэр",- и плакал, как бессильный старец, я, шестиклассник, пионер.