Багровые космы заката, Расцвечен вполнеба костер. И месяц, бесенок рогатый, Шмыгнул сквозь дырявый шатер. В кибитке поломанной старой Застывшая, словно мертва, Забытая чья-то гитара, Забытые чьи-то слова.
А возле седая старуха О чем-то о прошлом молчит, Без памяти, голоса, слуха, Лишь взгляд ее криком кричит. И мчится он ветру вдогонку, Летит, озирая простор. Неверную смяв похоронку, Швырнула в угасший костер.
Не верит, не верит в потерю, Что к ней сыновья не придут, Казенной бумаге не верит, Не верит, что карты ей врут. И снова, раскинув колоду, Гадает цыганка в ночи. Лишь ветер, бродяга холодный, В застывшей струне прозвучит.