Помещал в вагоны я тепло, Снег сгорал на рельсах И разъедал пути. Поезда не довозили всё его. Или довозили, Но до Антарктид. А во льдах таился огнь, Кутерьмой и бурей непотушенный. И охрипшим эхом разлетались Пустота и некогда родные души. В бездну, В бездну всё бросал. Скрипели зубы. Черпал вновь глазами образы, Которыми играл Иуда. Тишина жонглировала нервами И показывала безумные номера. Я - насмешка? Я - сарказм? Са-ти-ра? Леденящим ветром был избит, Снимал побои На фотоаппарат памяти. Синяки, атакующие бледность, Жгучие пощёчины, Соль в глазных кратерах. Измятый я, Взлелеянный поэзией. Строчки яро спорили За право врезать мне. Били. После танцевали на мне саламандрой. Спасали. Губили. И всё по новой. Туда и обратно. Смеялся я, Потом спокойствием приласкан был. Его чёртова ласка! Он огнь тушил. Во льдах гулял, ища живое, Искреннее, Неподкупное, Родное. Неслучайность занесла В мою ледяную пустыню Зеркальную улыбку. Одну, Вторую, Третью. Холода закрывали калитку, А они проникали всё внутрь. Огонь разгорался И топил те льды. Свет зеркальных улыбок Всё тёмное хоронил. В шкатулках драгоценные минуты: 04:24, 06:22, 03:57. Их не поменять на валюты, Ради них можно пожертвовать всем. Сохраняю в памяти ваши тёплые взгляды, Дрожь юных пальцев, Румянец от вдохновения, Тротуары вен на запястьях И стихотворения. И самое, самое важное - Зеркальные ваши улыбки.