ПУСТЕЕТ ВЫЦИФЕРЬ. ДНЯМ В ОБОЛОЧКЕ ТЕСНО. И ВЫЧИСЕЛЬ ЧИСТА. Я СТОИЧЕСКИЙ ЛЮЦИФЕР, ЛЮБЯЩИЙ ЗЛОЕ МЕСТО. МНЕ БЫЛО ТАМ . А ЗДЕСЬ НЕИНТЕРЕСНО.
Не нумеруют дыр. Не цифрятся дверцы клеток. Колючие с проволокой глаза за мной не следят. Умер Медведь Беды. Но рассмеялись дети; ТАМ БЫЛ САДИСТСКИЙ САРТР, А ЗДЕСЬ БУДЕТ ДЕТСКИЙ САД.
Не нумеруют дыр. Не цифрятся дверцы клеток. Там хорошо, где нету... А ДОМА НЕ ЛУЧШЕ АД. Даже Медведь Беды, вынутый из пакета, не существует в этой системе координат.
— Вы вспоминаете прошлое? А больше вы так не будете? Будете или не будете?! Ответьте на наш вопрос! Скажите хотя бы главное — предощутимо Будущее? — Не предощутимо Будущее, а вытошняемо Про...
Не нумеруют дыр. Не цифрятся дверцы клеток. Мне здесь не интересно. В Дубущем не тошнят! Даже Медведь Беды, чувствуя неуместность, выстрелил из пистолета в дубущую меня.
ВОТ Я И ПОСМЕЮСЬ, КОГДА ВЫ МЕНЯ ЗАБУДЕТЕ. КОГДА ВЫ МЕНЯ ЗАБУДЕТЕ, ТОГДА Я И ПОСМЕЮСЬ. КОЛЬТА ТОЛК ОЧЕВИДНЮЩЕН. ОСТАЛЬНОЕ БУДНИЧНО. ОСТАЛЬНОЕ ШУТОЧНО. МАМЕНЬКИНА ЧУШЬ.
ПУСТЕЕТ ВЫЦИФЕРЬ. МНЕ ЗДЕСЬ НЕИНТЕРЕСНО. ВСЕ ОСТАВЛЯЮ ВАМ. Я СТОИЧЕСКИЙ ЛЮЦИФЕР, ЛЮБЯЩИЙ ЗЛОЕ МЕСТО. МНЕ БЫЛО ТАМ.
Оттого, что чужды, мы исчезнем бесследно, в рыхлых тепах столетий не оставляя дат. Даже Медведь Беды, даже беда Медведя не существуют в этой системе координат.