И мы ещё вернёмся, чтобы плюнуть на руины Открытого Общества Отрадных Иллюзий всех и каждого жопившегося.
Первый Куплет:
Порой веря в ложную действительность, нас несёт не туда, Но тот, кто сдержит удар, не боится суда. И говорят, что верит в судьбу, Значит, отрицает роль свободной воли. И каждый гомик учит, как жить, сам живя за кордоном. Если страшно, лучше сиди дома. Давай, не кашляй, а то будет хуже в сумме. В сумме будет всё так, суммы самой кроме, И хлеб такой же чёрный, как этот день, и как вчерашний день, И так, бл*дь, каждый день. И менять что-то лень, когда ты загнан в судьбы плен. А Бог свалил и небеса не при делах. И нет каких-то сил на то, чтобы всё удержать. Да ты уже не хочешь. Всё как-то так плывёт, И над тобой смеются, между прочим. И меньше запятых, чем точек. И в жизни той один сплошной длинный прочерк. И тошно так, и так не очень.
Второй Куплет:
И тошно так, и так не очень. И ни жены, ни сыновей, ни дочек. И ночь короче. Ни ловкой паузы в разговоре, в нелепом споре. Я на заборе видел море, на небе – звёзды, пинал ногами воздух. Теперь уж поздно, как говорится, пить боржоми. И душу ломит, и пусто в доме. Как соловей в коме. Кто вспомнит тот сольник, Что был важнее, чем в гримёрке коник. А годы гонят, им не до долгих церемоний. Брожу по городу как будто посторонний, И мне на голову ворон перо уронит. Среди руин другой не надо мне короны. И кто-то строгий глядит с иконы.