Одиночество стало какой-то стыдной болезнью, Которой бояться как чумы в средневековье, Когда романтики-поэты, писали вязью И порой казалось, что их стихи - лишь многословье.
Я порой думаю о том, какое бремя - одиночество, Но с каждой жалкой минутой, прожженной жизни Моего скудного, не интересного и жалкого отрочества Я понимаю, что за мной ходят бесшумно тени...
Они, накинув на себя черные одеяния, полностью растворившись В неизведанной и не познанной никем темноты, Ходят следом. А я, всякого шанса лишившись Задыхаюсь от внутренней, смертельной духоты.
Порой я забываю, что я когда-то была человеком Который мог улыбаться так же искрение и так же беззаботно, Как люди, которые бегут от одиночества. Раньше веком Или позже. Не важно, серьезно, это не важно.
Я не понимаю, почему все так бояться одиночества? Бояться трудного момента, когда терпенье кончиться Или они бояться того жуткого пророчества И поэтому, подняв руки вверх молятся?
Зачем, спросите вы, они молятся? Я отвечу. Они все боятся одиночества.