сначало болело, думала просто: синяк, гематома. оказалось сердечная кома. комната снова погрузилась во мрак, ловить в лепестках нечто больше, чем смысл... а тебе нужно дальше, - обратно никак, стеклянное бьется холодными брызгами, как то кладбище для безумцев, где на надгробиях числится театр для малобюджетной жизненной драмы, и твоя амальгама на зернистой пленке, ты уже не ребенок, и мне тоже пора. по разным дорогам, только пункт назначенья один. да, я верю в тебя, ты полон сил, ты туда налегке, и, конечно, первей, а у меня три чемодана печали и боли - когда плачешь до колик, а если смеяться, то пока не опухнет улыбка, не покраснеет за не-в-такт и без-ритма. по кругу. как часть алгоритма. под алко и нарко черно-белого фильма, когда красным исправлено, что "не" с частицами нас пишется слитно.
и умирающий доктор коснется запястья - за пятнами спрятаться, за мамино платье, послать бы их к черту, своих пациентов, пинцетом и скальпелем линии жизни равняя. будто поиски смысла - не крестовый поход в защите надежды, что стихами заполнены жизни.
эта ненависть себя за меня и меня за себя, история долгая, да долг не оплачен, а у меня не совсем еще ребра сторчались чтоб разрешить все со-числительные и со-слагательные в действительность.
мне в дороге присесть, ты бежишь, сломя душу, двести в день - это лесть, у тебя все таланты наружу, лишь бы не было скучно. если в небе есть тучи, заточи пик простуды, ты же знаешь, иуды - это между изменой и дружбой. Послушай. Ведь если ты поджигаешь свою сигарету - никому, кроме нас, это, правда, не нужно.
и если пункт - бесконечность - стремится к нулю, слово имени как мотивация есть название данное моему кораблю внутри круглосуточной станции, что вещает полночное радио для глухого тебя. Там стараются. Только справиться с этим годом не смог ни один Маяковский... Как голодной собаке - свободу - подарить вместо пищи. И бросить.
и мне еще сотни вагонов метро, чтобы стать хоть немного счастливой, наши гонки по веткам, поезда - это тромб, ты поёшь, чтоб быть смелым и сильным, скорым. наши споры уже никуда не ведут. в твоем сердце, где смысл и порох, не-со-мной-со-общающийся сосуд.