Я Я пустился на поиски блаженного, но то ли едкое красноватое освещение, мешало, то ли физическое многообразие идиотизма отвлекало меня, толи, наконец, одурел я от духоты — только нигде не было моего Марея Мареича…
ПАРЕНЬ Во поле берёза стояла, Во поле кудрявая стояла. Лю-ли, лю-ли, стояла…
Я Мой взгляд упал на высокого парня лет тридцати. Он сидел на лавке, скрестив руки. У него было узкое, вполне человеческое лицо.
СТОРОЖ Этого не бери!
Я Почему? — я рассердился, укрепляясь в своём намерении вызволить парня.
СТОРОЖ Кусается.
Я Ничего
(парень ящерицей соскользнул с лавки и кусает в икру.)
Я И ХОР А!-А!-А!
СТОРОЖ По местам!
ПАРЕНЬ (лёжа на полу и, держась за живот обеими руками) Во поле берёза стояла, Во поле кудрявая стояла. Лю-ли, лю-ли, стояла…
СТОРОЖ Я же сказал, что кусается.
Я Тяжёлая у тебя работа. Я наказан и буду жить с идиотом, а ты живёшь с целой сотней… за какие грехи? за какую зарплату?
СТОРОЖ (важно) Они меня боятся.
Я Вова прохаживался по зале, заломив руки за спину и нахохлившись: пять шагов вперед — резкий поворот на пятке, пять шагов назад — и опять поворот. Был он в стоптанных шлёпанцах, и поэтому шаркал ногами, но при галстуке и часах, и аккуратная бородка, вкупе с маленькими усиками, придавала ему вид провинциального вузовского преподавателя, недавно разменявшего полтинник. Я с любопытством взирал на него. Он не отвечал взаимностью. Он был поглощён спором с воображаемым оппонентом, который раздражал его архивздорным набором пошлости, архипошлым ассортиментом вздора, и выпуклый лоб полемиста озаряла полыхающая мечта.
ЖЕНА Как ты мог его выбрать? Ты с ума сошёл! У него череп дегенерата.