И стул стоит и стол. И дом растет. И шелестит подол, Звенит костел.
И кажется вчера Мы у стола. И странная игра в колокола.
Ах, Венечка, ах, Венечка, какое было времечко, Когда осколок солнечный летел из-под колес. И ветер пах, как яблоко, и ночь была, как облако, Мы плыли, как кораблики и не хватало слез.
Мы плыли, как кораблики, над нами пели зяблики А может быть, не зяблики - синицы и чижи, И книги были юными, крутили девки юбками И ты мечтал ловить их там, над пропастью во ржи
Ловить их там над пропастью, в кораблике две лопасти, Два паруса, два бортика, штурвал - на две руки, Хрустящая соленая горящая вселенная, Слепые и сопящие смешные дураки.
Нарос на киль коралл. Закат наполз. И это не игра, А так, наркоз.
Почти не виден дом У пропасти. Вдохни холодный дым И отпусти.
Ах, Венечка, ах, Венечка, мороз стучит по темечку, Погас осколок солнечный под острым каблуком. Качаются фонарики, ушел кораблик за реку О ком ты плачешь, колокол, скажи теперь о ком,
Прошло то время смежное, когда мы были смелыми, Когда могли мы что-нибудь купить из-под полы. Ах, Венечка, ах, Венечка, упало в землю семечко, И выросла из семечка высокая полынь
Ах, Венечка, ах, Венечка, горит и тает свечечка, Вошло под ребра перышко, сорочье или чье. Вошло - и бреет наголо, не отвечают ангелы, Лишь петушки усталые пророчат над ручьем,
Что будет утро мглистое, что опадают листики, Что все расстались ласково, как утро проросло. Прочти и красным выдели: мы ничего не видели, Оделись и разъехались без лишних вышних слов.
Расстались как всегда Не навсегда. Соленая вода И поезда.
Ах, Венечка, ах, Венечка, сломавшаяся веточка, Не плачет больше девочка, а шарик голубой, По бесполезным поводам и под небесным пологом Не встретимся, не встретимся, не встретимся с тобой.
Ах, Венечка, ах, милочка, дрожат и бьются жилочки На сединой, как кисточкой, испачканных висках. И хочется неистово не спать с тобой, не быть с тобой А только эти ниточки губами приласкать.
Коснешься - и немедленно все то, что перемелено, Клубами нафталинными опять - из кладовой И развернется зарево, и все начнется заново, И парус, ветром встрепанный, взойдет над головой.
Колокола колышутся, мы слышим то, что слышится, Мы видим то, что видится, и мы идем на ют, И снова, неуютные, нам машут девки юбками, И ангелы, и ангелы, и ангелы поют.
Прошла пора горячая, слепые - были зрячими, И парус тот лишь вытащен, что выброшен, что рван. Почти что все забывшие, не ищущие - бывшие, Кладем ладони ощупью на выцветший штурвал.