Мой господин, господи, Удали из памяти эти воспоминания Как мне оставить их? Какими стали мы вне пъедесталов, На распятьях своей судьбы оставив последнее признание
Мир, он перевернулся, с ним что-то стало, Может мы его сломали или он стал старым, Кто знает к чему время ведет, Говорил про белый лотос или же возраст. Сделаю зрение мутным, минуты длинными, Латы хрупкими, веки сильными Ты уж прости меня, хотел успеть больше, а сделал меньше Не может быть и речи, конечно, я понимаю сам, Что был упрямей небесам Постоянно шептал, просив у них шанс, Никогда не падал на колени, считал, что низко, Но о чем-то думал, стоя на карнизе, С 12-го этажа на улице Свеязего, Смотрел на землю, решая закрыть глаза. И, правда, хотелось плакать, Но знал, что нужно быть сильнее, и повернул обратно. Я вспомнил о маме, и о всех тех, Кому я не безразличен, и кто в меня верит. А девочка, которая стала частью меня, Овладела моими чувствами и сердцем с памятью, Может она и не верит, что я любил, люблю, Но я действительно о ней думаю Каждый день, каждый раз, когда выпью На каждой строчке в то время, когда пишу. Я прошу прощения у неба с солнцем, У воды с огнем, ведь все приходит с возрастом. Мне всего 19, но я уже понял, Воин света всегда будет воином. Я изучил свой организм и некоторые реакции И вижу людей насквозь без импровизации, Я не утрирую, с дамбы видно все, Город Пермь, СД, белые лица... Я не утрирую, с дамбы видно все, Город Пермь, СД, белые лица...
Последний разговор, последнее слово. На небе облака выложили узор. Сорван засов, повернут ключ за спиной Этажи,улицы и все что изучено. Прошу прощения у всех, кого предал, У тех, кто разочаровался во мне, У тех, кому когда-либо перешел дорогу, У Бога, у мамы с папой, у больных органов. Спасибо, Альбина, слышишь, за то, что ты есть, Я безумно хочу быть с тобой вместе, Но это последний бой между этих зданий, Это последняя строка последнего признания...