Я снял наушники, а ты продолжала свой крик истеричный, с надрывом и капали слезы на старый паркет мы оба понимали, что уже невозможно продолжать этот сериал, 2 сезона и хватит чайными ложками черпать океан это настолько ничтожно, что проще не думать, не видеть, не слышать ты плевала мне в душу, а я с балкона на кошек бездомных безудержное веселье, выплюнь меня из своего сердца я буду опять скитаться ночными дворами лезть в пьяные драки, алкоголь дешевый с дешевыми друзьями этот пустой, обреченный, доверчивый взгляд образ ничтожества, избитого жизнью и всё это наглая ложь, презренно и самому тошно пожалуйста, успокойся и не бей о стены посуду оставь в живых одну тарелку и хотя бы пару кружек вдруг случайные гости, а я не смогу из чайника пить кипяток, как в фильме о мистере Бине не вижу в зеркалах брутальности а только на рентгенах ранимость Ты измеряла шагами перрон, а я считал насколько нас хватило остаюсь в пыльном городе, а ты уезжаешь сушить на ветру глаза или за поездом бежать с мокрым лицом и две реки по щекам впадают в океан несказанных слов и сейчас так плевать, а тогда неловко не звони мне, пожалуйста, телефон не выдержит не пиши мне писем, они могут сгореть я постараюсь забыть о твоем существовании завтра но буду хранить всё, что нас связало когда-то билеты на концерт и 3 фотографии не стоит обо мне волноваться, меня хранит Бог и две дверных скважины греют ночью чугунные ребра и одеяло ватное скомканные воспоминания сжечь в костре безысходности остаться навечно кочевником до рая или преисподней а ведь было и такое время, что когда-то летал к звездам в космос.