и он ей пишет: здравствуй, моя Рапунцель. я тут ссутулился, мне не для кого расправлять плечи. я душу свою раздаю, как чай, по унциям и страшно страдаю, когда наступает вечер. и он ей пишет: здесь небо чернее и ниже. и ром не спасает, а пальцы сковало артритом - совсем не рифмую. ночами гуляю по крышам в надежде упасть или взлететь к небесным софитам. и он ей пишет: я вспоминаю твои золотые пряди. а ту, что срезал украдкой, храню на груди в медальоне. глаза потухли, устали, совсем на тебя не глядя. но жизнь идет, как музыка в карильоне. и он ей пишет: а сам я стал много смурнее тучи. питаюсь именем. только твоим. гурман, поскольку. ищу в прохожих любое сходство – пропащий случай. это как в дождь искать в стоге сена свою иголку. и он ей пишет: Рапунцель, родная, я сшил себе крылья! почти готовы, не хватает твоей позолоты…
и он ей пишет, и пишет, и покрываются уже пылью его о ней исписанные блокноты.