Войди в мой желтый дачный участок, Где только полнота присутствия есть, Где каждый круг совершенен, А линия непрерывна.
Мне хочется прямо говорить о солнце. Мне хочется прямо говорить о нежности.
Сияющий ребенок потягивается на крыльце кирпичного дома, Озаряет бетонную дорожку своими зрачками, будто прожекторами, Ребенок, в свете которого все, на что он смотрит, Начинает существовать в полный рост, в полном правдоподобии.
И каждая вещь становится близкой другой Просто потому что находится по соседству.
Милая Софья, все, чего ты касаешься, играет с тобой. Даже я, лежащая в одуванчиковом желтом И звонящая по игрушечному мобильнику Вымышленным воробьям и ежам.
Вымышленное – так говорю я о том, что в тебе настоящее и живое, В чьем существовании не сомневаешься, Ибо твое пространство вообще не допускает сомнений, Ибо здесь, в нашем желтом дачном участке, Все, что есть – это полнота присутствия.
Как вещи при твоем появлении начинают играть с тобой – Так между мной и землей появляется странное родство, Будто мы влияем друг на друга чем-то неясным моему уму, Будто мы проявляем друг друга, будто я становлюсь собой благодаря ей, А она – благодаря моему телу.
Странное родство, совершенно ясное твоему уму, Ясному, как желтый луч, в его свете по мановению твоей воли, По взмаху волшебной палочки твоего взгляда и воображения На кухонном полотенце появляется выводок невидимых котят. Ты нянчишь их на моих невидящих глазах.
Твоя странная нежность ко мне, человеку почти чужому Подталкивает вступить в игру. (Ибо в твоем пространстве не бывает чужого – так же, как вымышленного, мы находимся по соседству и проявляем друг друга, позволяем друг другу истинно быть)
Когда ты внезапно обнимаешь меня посреди желтого дачного участка Предлагая посмотреть на твоих котят – Я соглашаюсь, и вдруг вижу их в желтом свете солнца, Играющих на кухонном полотенце среди желтых одуванчиков. Спрашиваю, кто они, а ты называешь в ответ имена.
Я включаюсь в игру. Так я говорю «да» всему, Что бывает и есть, всему, что нас окружает.
И больше не могу отделить себя от пространства, Ибо сама начинаю быть местом, где оно проявляется,