Я пойду, где стоят корабли, Поплыву просто так, в никуда. От прекрасной, но чуждой земли, По прекрасным и чуждым водам. Под табачный угар и галдеж Непонятно счастливых людей Я начну выковыривать ложь Неустроенной жизни моей. Буду я отрешенно глядеть, Всем ветрам подставляя лицо, Ощущая в такой красоте На глазах своих влажную соль. Я Каюсь, не всегда собирал, Не желая, отнюдь, расточать. И теперь запоздало познал: Много пел я - пора б замолчать. Я старался держать по прямой, Невзирая на сложность пути. И таранил подчас головой То, что было б легко обойти. И не знал, не хотел, не умел, Как порою поладить с собой: Иль соленым столпом каменел, Или плакал кровавой слезой. Я не ставил чины ни во грош, Потому состоял в гордецах. Высоко не летал, ну и что ж? Но зато не ходил в подлецах. И когда на всемирном торгу Кто трухой, кто душой торговал, Слава Богу, я не был в долгу: Никого не купил, не продал. Замерзая, пытался согреть Теплотою озябшей души. И готов был за всех умереть, Не умея для каждого жить. Я пресытился раем земным, Надышался красотами всласть. И душа исстрадалась одним: В этом рае так просто пропасть. Ах, какая луна поднялась Развевать непроглядную темь. И звезда, одиноко искрясь, Говорит об иной Красоте. Как давно, как давно я мечтал Кроме звезд ни на что не взирать... Я свое на земле отжелал, Мне теперь бы свое отстрадать.