Против ветра идём, дождь в лицо, вперемешку со снегом. Тот, кто дрейфит в пути, остаётся частенько пустым. Что в том толку - взирать и пенять постоянно на небо, Раз боишься - не делай, а сделал - не тырься в кусты.
И плевать нам на то, что давно уже мокрые спины, И холопская кротость у нас не бывает в чести, Кто сказал вам, что даже Господь в лагерях нас покинул, Ему тоже свой крест на Голгофу пришлось отнести.
Далеко на Севере были, жили, верили. Были, жили, верили, а куда деться! Далеко на Севере были, жили, верили. От сумы и от тюрьмы не отвертеться.
Под счастливыми звёздами жить не приходится часто. Их на всех не хватает, хоть все подставляют челы. Многие унижались, ревели, просили напрасно, Только вот почему-то и грешники Богу милы.
Хоть тюрьма и не церковь, она тоже крестит однажды, Проверяя на стойкость, на веру, надежду, любовь. И хоть вы в одну реку, понятно, не вступите дважды, Ну, а мы, побродив, поискав, возвращаемся вновь.
Далеко на Севере были, жили, верили. Были, жили, верили, а куда деться! Далеко на Севере были, жили, верили. От сумы и от тюрьмы не отвертеться.
Против ветра идём, дождь в лицо, вперемешку со снегом. Тот, кто дрейфит в пути, остаётся частенько пустым. Что в том толку - взирать и пенять постоянно на небо, Раз боишься - не делай, а сделал - не тырься в кусты.
И плевать нам на то, что давно уже мокрые спины, И холопская кротость у нас не бывает в чести, Кто сказал вам, что даже Господь в лагерях нас покинул, Ему тоже свой крест на Голгофу пришлось отнести.
Далеко на Севере были, жили, верили. Были, жили, верили, а куда деться! Далеко на Севере были, жили, верили. От сумы и от тюрьмы не отвертеться.