Лечил я её горчичниками, конечно. Я всё лечу ими. Но прошло какое-то время, и снова я сидел перед своим телевизором, а Галла мирно спала под стулом. Иногда мне кажется, что там её нора. Она удобно свернулась калачиком и дремлет, вся увешанная засохшими горчичниками.
Вот что из себя представляет мой телевизор. Он такой чёрный, весь в пыли и там есть разные кнопочки внизу экрана. Если на них потыкать, обязательно что-нибудь получится. Ещё у меня есть пульт в руке. Я жму на заветный маленький кругляшок зелёного цвета (на пульте) и отправляюсь в мир грёз и фантазий.
Кстати, Галла, когда бодрствует, часто говорит мне, что у нас ещё два года назад сломался мой телевизор, и что она в нём ничего, кроме чёрного квадрата, не видит. Но я-то вижу. Я переключаю каналы, смотрю шоу-программы, спорт, секс и т.д. – всё по порядку, как и следует смотреть. Ещё люблю боевики про супергероев.
Я сижу и смотрю, на моём лице мелькают блики и цвета, вылетающие из нутра телеящика. Иногда мне кажется, что мир похоронил себя в телеящике… Но это мудрая ли мысль?
Ладно другие, но если верить Галле, то мой телевизор не работает! Тогда что я вижу? Такие же каналы. Переключаю на спортивный канал… вижу бокс. Боксёры лупят по друг другу безжалостно и беспощадно. Вот оно – общение нашего времени, выраженное в нападении на собеседника.
Галла просыпается; я слышу, как она вздрагивает во сне и мечется, тычется в углы, больно ударяясь в полумгле там под стулом.
- Любимый, любимый! – Зовёт она в полный голос, но глаза её ещё закрыты, она пока что под действием своего безжалостного сна. Надо пойти и разбудить её, но мне почему-то лень. Кстати, почему? – Любимый!!!
Я вскакиваю и подбегаю к стулу, вытаскиваю Галлу войлоком, волоча. Начинаю трясти её и звать тоже в полный голос:
- Галла, Галла, это я. Очнись… - Кто «ты»? – Не открывая глаз, шепчет мне Галла; голова галлина висит на длинной тонкой шее, мне проще сорвать её как шапку одуванчика, но я же не маньяк какой-нибудь, конечно. - Я, Роберто. - Роберто? – Удивлённо восклицает мне Галла и открывает левый глаз, страшно вращая им по комнате в поисках кого-то. - Умберто Роберто – так зовут меня на этот раз, Месимба. - Разве я Месимба?.. - Или Месимба или Месинда. Точно не припоминаю, выбирай себе любое имя, дорогая. Но я Роберто – да, именно так. - Ты – Ричард, король Бессмысленно Длинных Гор там на Золотом Холме. – Вяло отрицает Месимба и гладит на меня обеими глазницами, так откровенно жалко, что я не нарочно сглатываю слюну. - Почему ты думаешь, что я Ричард-король? – Каждый раз удивляюсь я её вере в моё величество. – Может, ты сама хочешь стать королевой? Скажи честно, у тебя с детства комплекс безкоролевности? - Да иди ты куда подальше, Роберто Умберто! – Она разозлёно отталкивает меня, я выпускаю её из своих сильных рук, накаченных в основном в трицепсе, она падает и больно ударяется головой о деревянный пол. Шапка одуванчика мнётся и откуда изнутри его начинаются крики и проклятия, адресованные мне. Конечно, мне. Я оставляю её валятся, а сам иду смотреть телевизор. Там, кажется, всё ещё должен был идти бокс. Или не должен?