Июнь, Атланта, США. Но в год Олимпиады Спецслужбам здесь покоя нет – кругом одни засады. Чтоб терроризму дать отпор и завязать на узел, Летают, прыгают, висят и ползают на пузе.
По Авеню-две цифры два шагал штангист Буханкин, И вдруг услышал, за спиной хохочут куртизанки. Он развернулся, чтоб унять их гонор грозным видом, Но ошарашен был одной, точней, её прикидом:
Поаппетитнее она, чем курочка на блюде – Таких он видел в «Плей-боях», а также в Голливуде – Вся в брюликах и жемчугах, и в красном пеньюаре! И он подумал: «Этот вес я взял бы в будуаре!»
Он заглотнул её крючок. И, плавно подсекая, Она к себе его вела, без умолку вздыхая. В апартаментах у неё не пожалел он пота – И вес был взят так много раз, что сбился он со счёта!
Но в будуаре у неё в момент возникли двое, Буханкин в фильмах их видал – матёрые ковбои. И сразу: фото хлоп на стол! – улики для мужчины. Там было то, на что тонка кишка у Чичолины!
Буханкин мигом протрезвел и с прытью конокрада Вскочил на стол, ведь на носу была Олимпиада! Ведь он спортсмен, а тут шантаж! Заморские подлюки! Хана карьере! Приз, жена пойдут в чужие руки!
Не дав ему раскрыть хайло, ударом по коленке Штангиста сняли со стола и пригвоздили к стенке, Зачли условия в упор, без всяких вариантов – И пожалел он, что бродил по улицам Атланты.
Ковбой ему сказал: «Штангист, ты будешь олимпийцем! Но глянь в окно, ты видишь: там отпетые убийцы! Мы все тут есть из ФБР, но нет кандидатуры, Чтобы отвлечь их на себя горой мускулатуры.
Короче, дуй на Авеню и там им громко крикнешь: «Шакалы!». А начнут «мочить» - чуть потерпи – привыкнешь. Ты продержись там полчаса, постигнет их расплата: Потом их всех мы к Авеню пришьём из автоматов.
Затем ты встанешь к нам лицом и скажешь: «Слава Форду!». Мы кинем сумку из окна – в ней будет шнур бикфордов. Ты шнур натянешь поперёк дороги, возле трупов, «Позор Саддаму!» - проорёшь, гляди: вот в этот рупор.
Потом арабы прибегут – они подымут «кипеш» И битами начнут лупить тебя, пока не всхлипнешь, Потом начнут в лицо плевать и смыкать за ресницы, И, вероятно, скальпелями тыкать в ягодицы.
Потом примчится вертолет, и вылезут китайцы – Они тебе развяжут пуп, серпом отрежут пальцы. Но ты не дрейфь! Мы всё пришьём – и будет лучше прежних. Ты жди японца с ятаганом в розовой одежде!
Японец этот – центровой, он царь в преступном мире, Он по обычаю тебе сварганит харакири. Но ты кишки не распускай, держи их, сколько сможешь – Когда его подстрелим мы, на грудь ему положишь.
Ну, а до выстрела присядь, ведь вскоре итальянцы Сбегутся в масках, на конях прискачут мексиканцы, Поволокут тебя к котлу, чтоб заварить в спагетти – Вот тут-то всех накроем мы за безобразья эти!
Сработает бикфордов шнур – и всех парализует. Таким макаром, ФБР свой план реализует. Тебя ж мы вылечим в два дня и всё, что надо, вставим. Так соглашайся – и тебя в покое мы оставим.
А, если нет, excuse me, сэр, тогда вот эти фото Опубликуют все, все, все, все глашатаи спорта! И после этих страшных слов раздавленный Буханкин Готов был вдребезги, в куски, с гранатами под танки!
Случилось всё, как говорил ковбой – и очень гордо Буханкин штангу рвал к себе и побивал рекорды! И побивает до сих пор, весь в импортных протезах! Всё – высший класс! Но вот в грозу страдает энурезом…