Он создал сады и возвел города, Ему покорились огонь и вода, Плясал он на площади весел и пьян, Карманы с дырою, но до края стакан. И спросили его: "Во что же ты веришь?" А он улыбнулся: "Хлеба и зрелищ!"
Он полон отваги и полон печали, И лучше бы жил, да не громок речами, Он ищет покоя, не зная покой, А следом вся в белом с косой и клюкой Догоняет его: "Во что же ты веришь?" А он улыбается: "Хлеба и зрелищ!"
Он ветром свободным себя представлял, С ним каждый знаком, им каждый бывал, Он в гору взлетел, восклицая: "Ура!" А там за горою другая гора. И кричали ему: "Во что же ты веришь?" А он сверху вниз: "Хлеба и зрелищ!"
И кто-то поправку во времени внес, Но прежние краски у крови и слез, О, где вы, века? Будто не было вас. И снова со всхлипом спираль завелась. И шептали ему: "Во что же ты веришь?" Ничто не меняется: "Хлеба и зрелищ!"
Измерила жизнь миллионами лет Тот путь о дубинок до грозных ракет, А он все танцует веселый, хмельной, И, видимо, доли не хочет иной. Ты спроси его пьяного: "Во что же ты веришь?" А он рассмеется: