Когда ко дну идет баркас Или рыбачья фелюга, Шаланда, шлюпка, словом, то, Что не господствует в размерах, Картина бедствия проста: Седой матрос кричит: "Полундра!", И, не теряя время на дебаты, Весь экипаж, покинув борт, Стремится к полосе прибоя. Но если вдруг ко дну идет Трансокеанский лайнер В двенадцать с лишним этажей, Картина бедствия иная: В машинном — паника. Вода Все туже давит в переборку, Искрит проводка, Гаснет свет... А наверху еще гуляют, Горят огни, играет джаз, Стюард, надушенный не в меру, Разносит "Брют", и нет причин Для огорчений и тревоги. И мне все чаше снится сон: В машинном — паника. Вода Все туже давит в переборку, Искрит проводка, гаснет свет, Я остаюсь один в отсеке, И вот уже соленый лед Дошел почти до подбородка, Через двенадцать этажей Я слышу музыку и смех, И мне до них не докричаться. (Андрей Макаревич)