В вечерних ресторанах, В парижских балаганах, В дешовом электрическом раю Всю ночь ломаю руки От ярости и муки И людям что-то жалобно пою
Звенят, гудят джаз-банды, И злые обезьяны Мне скалят искалеченные рты. А я кривой и пьяный Зову их в океаны И сыплю им в шампанское цветы.
А когда настанет утро, Я бреду бульваром сонным Где в испуге даже дети Убегают от меня Я усталый старый клоун Я машу мечем картонным И в лучах моей короны Умирает светоч дня.
Звенят, гудят джаз-банды Танцуют обезьяны И бешенно встречают рождество А я кривой и пьяный Заснул у фортепьяно Под этот дикий гул и торжество.
На башне бьют куранты, Уходят музыканты И елка догорела до конца. Лакеи тушат свечи, Давно утихли речи, И я уж не могу поднять лица.
И тогда с потухшей елки Тихо спрыгнул желтый Ангел. И сказал :\"Маэстро, бедный, Вы устали, Вы больны. Говорят, что Вы в притонах По ночам поете танго? Даже в нашем добром небе Были все удивлены\".
И закрыв лицо руками Я внимал жестокой речи. Утирая фраком слезы, Слезы боли и стыда. А высоко в синем небе Догорало Божьи свечи. И печальный желтый Ангел Тихо таял без следа...