Не вижу снов, не помню огорчений. Уходит в прошлое мой беспокойный век. Эпоху "Сникерсов" и пошлых развлечений Уже не так воспринимает человек.
А я трясусь в разнузданном вагоне... Цель не ясна, но я все так же тороплюсь, А кто-то мерзнет на простуженном перроне И из подлобья молча сдерживает грусть.
Чума застоя меня, к счастью, миновала. Но, все же, прошлое хранит больной осадок. Сегодня - мы живем бедой Цхинвала, А завтра - будет общий беспорядок.
Виват коррупция!!! На все глаза закрыты! Крестьян и беженцев серпом по венам режьте! Уже свободу разменяли на кредиты, И озабочены ценой Сибирской нефти.
Да, выход есть: переплатить вдвойне И посвятить всю жизнь долгам по ипотеке. Или погибнуть на невидимой войне, Оставив детство и любовь в бумажном веке.
Хочу уснуть ленивой кошкой на диване, Но чувство преданности вновь зовет страдать. Пусть без меня там кто-то ставит "Дядю Ваню", Я не привык своей природе изменять!
Я буду пьяный, как всегда, харкаться кровью Среди всеобщей Российской нищеты, А вы поставьте крест к немому изголовью... Меня послали в бой и дали холостых!
Я пропаду в Уральской осени! Еще Надену чистую крахмальную рубаху. И хоть религии ведут неравный счет, Отличий нет между Иисусом и Аллахом.
Нам Смерть - игра, когда есть водка, хлеб и ружья, Попутный ветер, баки полные бензина... Мы все - опричники "международной дружбы"! И снова мать ждет из горячей точки сына.
Спаси нас, Господи! Но тишина в ответ... И на ходу, в мобильник сбрасывая строчки, Я успеваю проскочить на красный свет. Я вновь у цели - стих закончен, ставлю точку.