Нас нет. Мы не похожи на свет, и небо тоже на снег бросает нас мерзнуть в стужу.
Нас нет. Мы не похожи на свет, и небо тоже на снег бросает нас как ненужных.
Будто бы спали или были зависимы сильно, когда после полетов мы падали с ней на спину. Сейчас этого мало, сколько бы мы не просили – в этом году нас обделили, будто снегом зиму. Они ненавидят нас также, ведь мы улыбаемся и врем всем. Но нам не было страшно, ведь между нами много пыли – мы, пожалуй, уберемся просто вон и найдем себя немного позже. Что с того, что я итак уже немало пожил? Тесный фон нас обоих доводит до дрожи. Телефон столько молчать уже больше не может. Да сколько можно? На протяжении месяца Все, что произносила, – это лишь околесица. Только нам надо было подниматься обратно через парадный, но неба нет и поломана лестница.
Нас нет. Мы не похожи на свет, и небо тоже на снег бросает нас мерзнуть в стужу.
Нас нет. Мы не похожи на свет, и небо тоже на снег бросает нас как ненужных.
Декабрь подарил облезлый вид этому городу. Мы коротали время, вылупившись в мониторы, и я подавил зевок в ответ на ее монологи. Любовь – товар, ведь за нее платили мы налоги. Она любила Бродского, Сплинов и бутики. Я ненавидел себя за то, что я с ней счастливый. Собой остаться тяжелей было, чем стать другим, тем, кого пару лет она из меня все лепила. Январь упал на город, словно праздничный салют. Я падаю на дам, что меня по ночам зовут. Я вряд ли повод дам назвать себя для вас примером, ведь я – гуманитарий, будни бухлецом залью. На Ленина 120а в дыму топить квадрат. Я крайне рад внутри себя мешать отрав отряд. Я крайне горд, что больше никак не мешаю ей. Ты видишь в буквах этих душу – я прошу, не верь.
Нас нет. Мы не похожи на свет, и небо тоже на снег бросает нас мерзнуть в стужу.
Нас нет. Мы не похожи на свет, и небо тоже на снег бросает нас как ненужных.