Ты не давай мне забывать, зачем нам апогеи, и зачем теперь мы ходим не по Земле, а по Гее. Зачем советы? Заветы? Мы бы так и ходили: ты – с мокрыми глазами, я – с тахикардией. Мне не понять, как с чувствами можно дойти до сук, как улыбаться тем, кого не терпишь, и как быть честным. Зато теперь ты знаешь, как можно убить досуг, в то время, как весь город знает, как я разбивал часы. Но если в путь ты, то меня с собой бери на дальний: я с тобой до старости от юности с перинатальным. Кроме писем в память о себе ночь на перине дай мне, и в конце «нас» время наше лишь переверни на таймер. Если это плита, тогда без шума там: не важно, эпитафия тут или кто-то обо мне печется. Упадок сил опять, словно кровью пишу это, зато каждая строчка – красная – за началом влечется.
Мир – это, то что рисовали сами мы, отобрав среди сотен картин. Ты так проницательна, и я внезапно замер. Инсайт нашей с тобою любви.
Я вечно рисовался, но не для дизайна и остался чистым после года нашей глади займа. Можешь не улыбаться, давай-ка вовсе без смайла лучше слезай на следующей, рви от меня из лайна. Потом грусти опять, что он к тебе вовсе не пятится, тот самый, безработный и самый циничный пьяница, с которым невозможно развиваться, будто в штиль. Но, подожди, тут назревает буря, вновь идут дожди. Вокруг опять шумиха, словно мы с ней гады Рокка, и за спинами все время наглые че-то искрят там. Ты появлением своим в стаде подняла рокот: они видели глаза, пока я наблюдал за взглядом. Тебе нужен достойный муж, а не препод с дипломом, что вряд ли от батарей в двушке обеспечит тепло вам. Видно, поэтому от взгляда лишь мороз по коже. Но, кто бы что ни говорил, мы с тобой так похожи.
Мир – это, то что рисовали сами мы, отобрав среди сотен картин. Ты так проницательна, и я внезапно замер. Инсайт нашей с тобою любви.
Я все о старом тру тут, но музыка не с винила, та музыка, за которую ты вряд ли б извинила. Мы лезли друг к другу, но, сука, мы лезли мимо. Я – актер и прекрасно сыграл бы тут, ну, разве мима. Мне лишь бы песни, да вместе. Из действий – мне влезть бы без лести в памяти дур, но снова здесь ты. Эти советы угнетают. В памяти что-то тает. И ты сама бы сберегла меня от тайн. Ты посмотри, я среди стоек самый главный лидер, среди барных или микрофонных с набором из литер. Эта шарада про меня, ты проведи опросы, почему он до сих пор не бросил дым и так оброс. И это все из меня лезет, но вряд ли ты поверишь. Я обещал полетать, но вертолеты в голове лишь. Тебя трясет от этих песенок, к черту вибрации. Я избавлюсь от пыли, если попросишь убраться.
Мир – это, то что рисовали сами мы, отобрав среди сотен картин. Ты так проницательна, и я внезапно замер. Инсайт нашей с тобою любви.