Даже если обманешь, я дам клятву. Даже когда ты не со мной – я рядом. Если не существует нас, то так надо. Даже когда ты не со мной – я рядом.
С каждого сарказмами срисовываю шарж. Ушел давно бы вон, но только ты уйти не дашь. Я поднимаюсь ежедневно лишь на свой этаж, и брал бы все от жизни, но беру жизнь лишь на абордаж. Я в шлюпке потону среди огромных барж: сердце сучит под ритм жизни похоронный марш. В роли жены ты виртуозно сыграла бы Мардж, поэтому я медленно собираю багаж. Я неинтересный, помни, это странность – если все отвернутся, когда я с тобой останусь; если удастся нам не встретить, а спровадить старость; послать все к ебеням, вместе переборов усталость. Не переживай, я сам не пережил бы, также дыша дымом, теряя время на отшибе, теми же темпами душил бы собственную юность. Но все не так, не злись, смотри-ка: рядом я рисуюсь.
Даже если обманешь, я дам клятву. Даже когда ты не со мной – я рядом. Если не существует нас, то так надо. Даже когда ты не со мной – я рядом.
Я думал, срифмовано все, что только может звучать складно. Поступил херово и теперь учусь на платном. Все чаще хочется вернуть зиму обратно, где снег не убивает и, в принципе, рад нам. По пьяни стикер мудака где-то нарыл. Хоть бегал кобелем, но оставался при цепи, и без причины я не покидал родной норы, зато че-то паршивое я к носу прицепил. Сердце не пашет, если мы по квартирам ебашим. Мы из роддома в кутежи летели без рубашек. Редко когда светили ебла без мятых бумажек, надеясь, что к утру снова безмерно вмажет. Я остаюсь собой даже в этом дерьме, даже в приходы, даже с самым широченным взглядом. Я просто жду, пока за окнами стемнеет. Но все не так, не злись, смотри-ка: я рисуюсь рядом.
Даже если обманешь, я дам клятву. Даже когда ты не со мной – я рядом. Если не существует нас, то так надо. Даже когда ты не со мной – я рядом.