Я ни о чем не жалею ни капли. До сих пор кто-то просит, мол, «из дневника пли». Среди персонажей тех, что обожают капри, я кидаю лед в Джек – издеваюсь над Дикаприо. Ненормальный, раз всегда пишу о фене с лаской, и, раз я поэт, то мне так не хватает Бениславской. Плюс высокомерен, раз оставлю отпечаток среди дядь, руки которых отвисают от печаток. Не променяю свой полет над россыпью даров, поэтому по-прежнему поэт обоссаных дворов. Вы недовольны тем, что петь все, что внутри, нельзя? За нами будущее? Блять, так давай мы подвинемся. Те, кто кричали громко «браво», слал их. Я не прекрасный, знаю, зая, но я, право, славный. Не беспокоят ни здоровье, ни ссоры, ни планы. На небе не видно звезд – днем тут летают бипланы.
Я поднимаю глаза в небеса, иногда считаю звезды, что светят плавно. Про небо я никогда не писал, просто заметил, что тут часто летают бипланы.
Разум и безрассудок – игнор ветреных споров результатом долгих ожиданий тех медленных скорых. Те дамы, что существовали со мной только в ссорах, никогда бы не подумали, что я выбросил в сор их. Мои привычки за меня боролись, когда очередная мразь мне на уши приседала за совесть. Они святыми ангелами были, но я – атеист и все святое впредь приравниваю к пыли. Данной судьбы я как бы наследник той, где мой «Океан» станет лишь каплей последней, той самой, где я горе-литератор, той самой, где мои драмы не выживут хоть без одной тирады. Пока на пальце нет кольца, я свойский. Пьянство и безобразие – тогда я с войском. Только наутро думаешь опять о самом главном, но небо забито вновь – вновь там летают бипланы.
Я поднимаю глаза в небеса, иногда считаю звезды, что светят плавно. Про небо я никогда не писал, просто заметил, что тут часто летают бипланы.