Анна Ахматова (читает автор) - «Царскосельская ода» (1961) | Текст песни

• Тексты песен
• Анна Ахматова (читает автор)
• «Царскосельская ода» (1961)

ЦАРСКОСЕЛЬСКАЯ ОДА
Девятисотые годы
А в переулке забор дощатый...
Н. Г.

Настоящую оду
Нашептало... Постой,
Царскосельскую одурь
Прячу в ящик пустой,
В роковую шкатулку,
В кипарисный ларец,
А тому переулку
Наступает конец.
Здесь не Темник, не Шуя -
Город парков и зал,
Но тебя опишу я,
Как свой Витебск - Шагал.
Тут ходили по струнке,
Мчался рыжий рысак,
Тут еще до чугунки
Был знатнейший кабак.
Фонари на предметы
Лили матовый свет,
И придворной кареты
Промелькнул силуэт.
Так мне хочется, чтобы
Появиться могли
Голубые сугробы
С Петербургом вдали.
Здесь не древние клады,
А дощатый забор,
Интендантские склады
И извозчичий двор.
Шепелявя неловко
И с грехом пополам,
Молодая чертовка
Там гадает гостям.
Там солдатская шутка
Льется, желчь не тая...
Полосатая будка
И махорки струя.
Драли песнями глотку
И клялись попадьей,
Пили допоздна водку,
Заедали кутьей.
Ворон криком прославил
Этот призрачный мир...
А на розвальнях правил
Великан-кирасир.

«…в 1961 году Ахматова сравнила с Шагалом свои стихи. Она написала «Царскосельскую оду», посвященную городу, в котором до революции находилась летняя резиденция царей. В «Оде» были строки: «Город парков и зал, / Но тебя опишу я, / Как свой Витебск - Шагал». По мнению Р. Д. Тименчика, одним из толчков к актуализации памяти о Шагале, приведших к написанию «Оды», могло быть «совпадение шагаловской формулировки с тем, что неоднократно подчеркивала А. А. - из его интервью 1960 года она выписала фразу: \"Стихотворение не решают написать. Оно пишется само\"».

Это классический вариант ахматовской «оглядки». <...> «Человек, движущийся вперед, с лицом, обращенным назад, - ключевой образ в искусстве Марка Шагала». Ахматова смотрит на то, что осталось от города, жестоко измененного временем. И глядя на Царское Село из 1961 года, она тем не менее поверх разрушений видит все, как если бы оно продолжало существовать. Эта особенность ее сознания, в котором прошлое не исчезало, а просвечивало сквозь настоящее, многократно описана. Нечто подобное было свойственно и Шагалу. Ахматова «представляла время неделимым, не расслаивающимся на пласты, не разламывающимся на эпохи»
<...>
Ахматова и полемизирует в «Царскосельской оде» с самим жанром оды, снижает его, уходя от парков и зал к низшим регистрам царскосельского существования
<...>
Подзаголовок «Девятисотые годы» (ранний вариант - «Девяностые годы») напоминает о том, что в Царском Селе прошла большая часть детства и юности Ахматовой. Есть здесь и 1910-е годы - время ее первого брака и возникновения акмеизма (провозглашенного в доме Гумилевых в Царском Селе), а главное имя в «Оде» - Николай Гумилев. Стихотворение помечено датой «3 августа 1961» - прошло ровно 40 лет со дня ареста Николая Степановича. Оканчиваясь такой датой, оно и начинается с Гумилева, с эпиграфа из «Заблудившегося трамвая» (1920) - стихотворения, которое Ахматова считала у него одним из главных, визионерским. Одна из тем «Заблудившегося трамвая» - царскосельская, и открывается она как раз приведенными Ахматовой словами: «А в переулке забор дощатый, / Дом в три окна и серый газон».

«Провинциальный, по-шагаловски обытовленный город ахматовской «Оды» по-шагаловски же ирреален, построен из фрагментов разных времен, разных пространств, разных миров (для Шагала характерно смещение ракурсов, плоскостей, калейдоскопичность в сочетании образов) Ключевым образом «Оды» является один из любимых образов Шагала – забор.
<...>…вся \"Ода\" пронизана шагаловским \"присутствием\" <...> импульс к созданию \"Оды\" исходил в первую очередь от его творчества. Стихотворение должно было открывать несостоявшийся цикл \"Выцветшие картинки\" - можно предположить, что это был бы цикл выцветших от времени \"шагаловских картинок\". Думается, что Шагал с его \"волшебным Витебском\" есть не только в \"Оде\", но и в ряде других произведений, прежде всего тех, в которых тема прошлого связана с Царским Селом».

«С Царским Селом жизнь и творчество Анны Ахматовой связаны нерасторжимо и, кажется, навеки. Об этом пишут все ее биографы, освещая начало ее пути. \"Царскосельской Музой\" назвала ее Марина Цветаева в одном из обращенных к ней стихотворений 1916 года:
...Ах, я счастлива! Никогда заря
Не сгорала — чище.
Ах, я счастлива, что, тебя даря,
Удаляюсь — нищей,

Что тебя, чей голос — о глубь, о мгла! —
Мне дыханье сузил,
Я впервые именем назвала
Царскосельской Музы.
И в 1921 году, в начале новой эпохи, наверно, еще не казались анахронизмом по отношению к ее лирике строки В. Хлебникова о том, еще недавнем времени,
Когда над Царским Селом
Лилось пенье и слезы Ахматовой.
Но сама она в том же 1921 году говорила в своих стихах о царскосельском парке уже как о прошлом, в котором теперь осталась жить только ее тень.

Но в действительности она не рассталась с Царским Селом вплоть до последних этапных своих созданий - цикла \"Северных элегий\", послевоенных стихотворений \"Городу Пушкина\", \"Поэмы без героя\". Только \"царскосельская Муза\" предстала в них иной.