Мы клоуны, мы клоуны, мы все поем и пляшем Под дудочку безбожия, под розовый рожок. Мы сотканы, мы сотканы по верной мерке нашей: Чем больше в нас ничтожества, тем краше колпачок!
Опущен занавес… Кривлянию конец! Я наконец-то ухожу со сцены, - И осыпается лавровый мой венец, И открываются бессмертной славы терны.
Весь горизонт – одни глаза Христа, - В заплаканных зрачках безмерное прощенье… Смываю маску с мерзкого лица – Белила, краски, радужные тени.
А за кулисами все громче крики «бис!». Ну что ж, идем, - посмотрим, кто вам нужен?! И тут же вместо «браво!» - злобный свист И «братское» проклятье вместо дружбы!
О Боже! Не врагов, а как друзей простить, Что от креста спасти меня готовы? «Не верьте вы ему! Его удел смешить! Что может быть смешней шута «святого?!»
… И вот – совсем один. Лишь воинство небес Мой сокровенный дух восторгом наполняет, И Триединый Друг благословляет крест, И совесть больше душу не терзает.
Нет зрителей! – Не надо мельтешить, Не надо лгать, не надо лицемерить… Какое счастье, не играя, жить, Не для оваций каяться и верить!
И каждый день на сцену выходить, И слышать злобный свист притворством одержимых, Овцой заблудшей перед тварью слыть, А пред Творцом – раскаявшимся сыном.
И за свою же искренность страдать, И тем спасать себя от лавров смеха, И быть самим собой, и к Богу привлекать Не маской ангела, а сердцем человека!..